Юлия Зеленина - Он и Она
– Мне сказали, что ты лучшая, так не лежи как бревно! – прорычал он недовольно. – Иначе мне придется заставить тебя шевелиться.
Слова не произвели должного эффекта и гость влепил пощечину слишком скованной жрице любви. Выкрикивая проклятия в адрес организаторов досуга, разъяренный мужчина встал с кровати. Включив свет, он зло пробурчал:
– Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю?
Она застыла, рыжий парик сполз и светло-русые волосы разметались по кровати. Мужчина удивленно уставился на ее лицо и, схватившись за сердце, отступил назад.
Она сидела на кровати, завернувшись в покрывало. Ее отец несколько минут молчал, обмозговывая случившееся.
– Моя дочь – шлюха! Что сказала матери? Как обычно? Что пошла на дискотеку? И много у тебя… клиентов?! – не желая слышать ответ на последний вопрос, мужчина спешно продолжил: – Я не понимаю… У тебя есть все! Все! Что я делал не так?.. Слишком много работал? Иди умойся! Не могу смотреть на твою размалеванную рожу!
Она вернулась из ванной совершенно спокойная. На лице уже не было яркого грима, а волосы были стянуты в скромный узел. Сев на край кровати девушка холодно произнесла:
– Ну, вот, теперь я могу с тобой разговаривать, как дочь. Для начала… спасибо тебе, папа, за этот вечер. Честно признаться я и сама не знала, почему этим занимаюсь… И только когда… когда ты начал меня лапать… я вспомнила, папа! Я вспомнила!
Ей было тринадцать лет, Она увлекалась тяжелым роком и тайком курила отцовские сигареты. Юная кровь бурлила, а тошнотворные нравоучения от тех, кто старше и как будто бы умнее вызывали злость. Больше всего на свете бунтующему подростку хотелось выйти из-под опеки взрослых. В роковой день, изменивший ее жизнь, Она повздорила с преподавателем в школе и ее выгнали с урока. Девочка предвкушала свободное времяпрепровождение, потому как родителей в разгар рабочего дня не должно было быть дома. Она зашла на кухню, открыла холодильник и достала колбасу. Ей послышалось, что кто-то вскрикнул. Голос был женский. Она осторожно вышла в коридор. Через мгновение из спальни родителей выползла девица без одежды, лицо ее было разбито. Следом появился отец и с криком: «Я заставлю тебя шевелиться!», уволок незнакомку за собой. Ошарашенная школьница с ужасом слушала, как в спальне родителей кричала от боли чужая женщина. Мать нашла подростка поздно вечером без сознания. Впечатлительную девочку на месяц упрятали в больницу. Эпизод с гостьей память на долгие годы запрятала в закрома то ли потому что было слишком много лекарств, то ли благодаря защитному механизму организма, оберегавшему детскую психику.
– Я тогда поняла, что ты не просто мой папа, ты – животное! – подытожила Она.
Отец сосредоточенно штудировал архивы памяти, мысленно возвращаясь в тот день, когда в его машину прыгнула молоденькая девица на трассе. Сколько было в его жизни продажных женщин – он сбился со счета. Властный человек привык пользоваться услугами легкодоступных девиц, избегая какой-либо моральной ответственности. До мнения жены ему совсем не было дела, ведь их союз – «удачная» сделка предков, совместно создавших когда-то фирму. Как посчитали родители, женитьба потомков – надежный гарант в коммерческих делах. Унылые постельные сцены с женой постепенно вытеснялись живыми картинками с участием молоденьких девушек, жаждущих хорошей и богатой жизни, продажные сучки за деньги могли дать все, что он хотел… и даже больше…
Входная дверь резко распахнулась, опираясь на полураздетую девицу, в номер ввалился пьяный мужчина. Весело рассмеявшись, он продекламировал:
– Иваныч, по традиции старинной я пришел к тебе для обмена бабами. Надеюсь, ты свою не сильно ухайдакал!
Без каких либо объяснений разъяренный отец вытолкал в коридор удивленного коллегу по работе, после чего, подавляя одышку, строго рявкнул дочери:
– Ты едешь домой!
Она усмехнулась и, не произнося ни слова, покинула свой «рабочий кабинет», громко хлопнув дверью. Оставшись в одиночестве, неудовлетворенный мужчина лег на кровать, и устало закрыл глаза. Голова кружилась, быстрыми слайдами мелькали кадры несовершенной семейной жизни. Вдруг острая боль пронзила левый бок, с трудом он добрался до игристого «лекарства» и сделал несколько глотков шампанского прямо из бутылки. Вернувшись на ложе, снова закрыл глаза и отключился.
Кто-то толкнул дремлющего грешника в бок, он с трудом поднял голову. У кровати стояла супруга.
– Что ты тут делаешь? – уточнил мужчина, надеясь, что это сон.
– Наша дочь привезла меня сюда, – еле выговорила нетрезвая женщина.
Начался скандал. Родители, брызгая ядом, обвиняли друг друга в том, что их дочь – падшая женщина. «Впервые предметом их спора стал единственный ребенок!», – подумала Она, наблюдая за словесной дуэлью двух ненавидящих друг друга людей. Это была ночь разоблачений. Главе семейства достался еще один сюрприз: он узнал, что его супруга алкоголичка. В ежедневном рационе несчастной хранительницы затухшего домашнего очага уже много лет было высокоградусное пойло. Дочь давно знала о пагубной привычке матери. Она училась в начальной школе, когда впервые нашла родительницу распластанной в коридоре и, не зная истинной причины бессознательного состояния, ответственная девочка вызвала «скорую». Каково же было ее удивление, когда приведенная в чувства доблестными медиками мать, обругала сначала врачей, а затем и дочь за ненужные старания.
Скандал продолжался. Горечь обиды прожитых лет извергалась обжигающей лавой. На улице светало, когда родители, устав от баталий, замолчали. Маски были сорваны и на пепелище прошлого топтались три одиноких души.
– Мог ли я представить, что буду жить в столь веселой компании? С алкоголичкой и проституткой! – подытожил многочасовое словесное сражение отец. – Слава богу, что у нас всего один ребенок.
Почти протрезвевшая мать налила в бокал шампанского, и отпив выдохшуюся жидкость, грубо пригвоздила супруга:
– Если бы не аборты, у нас было бы пятеро детей!
– Аборты? – растерянно переспросил мужчина.
– Аборты – это искусственное прерывание беременности.
– Ночь открытий! – выдохнул обескураженный мужчина, усевшись на край кровати.
Снова повисла пауза, тишина угнетала. Спектаклю требовался финал, пусть не блестящий, но хотя бы логичный.
– Папа, мама, нам нужно что-то решить, – едва слышно пробормотала дочь. – Мы не можем разбрестись по углам и притвориться, что ничего не случилось.
Отец ухмыльнулся, и глядя на дочь, произнес:
– Да, жена, мы породили с тобой чудовище.
Она не подала виду, что слова ее ранили, твердо ответила, не отводя взгляда:
– Это наследственное. Дурная кровь!
……
Она стояла на вокзале с чемоданом в руках. В кармане справка о неоконченном высшем образовании и билет в новую жизнь. Ей было немного страшно, ведь впереди неизвестность. Но желание перешагнуть через черту, которая отделяла ее от нормального человеческого существования, толкало навстречу завтрашнему дню. Может быть, спустя много лет Она сумеет простить родителей и захочет вернуться в родной город. «Нужно принять прошлое, таким какое оно есть. Научиться любить себя и захотеть быть счастливой!» – шептала Она, прижавшись носом к холодному окну. Поезд увозил ее в будущее.
19. Поединок
– Может это любовь? – я пытался произнести эти слова впроброс, но мой голос дрогнул, и ее это позабавило.
Она даже не посмотрела на меня, лишь криво усмехнулась и небрежно пробросила: «Не смеши!». В тишине ее хрипловатый голос прозвучал немного зловеще. Я лежал на кровати и молча наблюдал, как женщина, в объятиях которой мне было чертовски приятно, заламывает руки, чтобы самостоятельно, без посторонней помощи застегнуть молнию на платье. Я ждал ответа на главный вопрос: ЧТО БУДЕТ ДАЛЬШЕ? Она будто услышала мои мысли, повернувшись, внимательно посмотрела, после чего спокойно произнесла:
– Ты же встречаешься с кем-то просто-так… для нужды!
– Нужды? – переспросил я, скрывая волнение.
Это слово оскорбило мой слух, меня покоробило, будто я съел кусок чего-то отвратно-кислого.
– Для потребности, – уточнила Она, подмигнув и торопливо пояснила: – Для удовлетворения сексуального аппетита. Я пойду. Сегодня куча дел.
Она вышла из спальни в коридор. Поспешно натянув джинсы на голое тело, я поплелся за ней. Пока девушка моих грез вскарабкивалась на свои каблуки, я стоял, как побитая собака и размышлял о том, что впервые в книгу моих чувственных утех внесена запись: «Поимели-употребили-использовали!». Мне стало немного не по себе от этого. Она скрыла несовершенства макияжа под огромными темными очками и, формально махнув рукой, отвернулась к входной двери.
– Может… созвонимся? Как-нибудь? – чуть растерянно спросил я, глядя, как моя ночная гостья сражается с замком.
